И
- Это что, лопату беспокоит яма, которую ею раскапывают?
- Вы мной раскапывайте совсем не яму, а могилу. И мне не хочется после выполненной работы оказаться на дне, где копошатся черви, и хрустят черепа. Понимаете? - Мужчина прикурил и раслабил узел воротника, сдавливавший толстую, красную шею, покрытую сияющим потом. - Это у вас там в порядке вещей, а здесь меня могут отправить на каторгу, а дом на аукционе продадут какой-нибудь шлюхе, которая вылакает мое вино и сделает в погребе зеркальные комнаты для утех! - он кричал, размахивал сигарой, с которой летел пепел и хотел было уже поднятся, наверное он полагал, что внушительность его опухшей, обрюзгшей фигуры сможет, если не припугнуть, то хотя бы привести в себя, отрезвить оппонента, который казалось и не обращает внимания на его выходки. - Это вам не игры.
- А я и не предлагаю играть вам в игрульки, которыми вы занимайтесь всю свою жизнь, я вам дело говорю, Джонатан.
- Знаете ли Петр, вы мне представлялись совсем другим человеком, я думал, что с вами можно будет договориться, это не так уж важно, ну подумаешь бумажки...
- Вы заместитель бургомистра Джон, можно так вас называть? так вот, вы бюрократ, Джон. Ваш, отец, ваш дед все вы бюрократы, у вас под подушкой не Библия лежит, а гильдийные листы, так что не надо рассказывать сказки.
- Я вам не по зубам Петр, вот что я хочу сказать. До свидания!
- Мне вас даже пробовать не хочется, Джонатан, конституция вашего тела вызывает во мне рвотные рефлексы. Прощайте, Джон!
***
- А вы Петенька, страшный человек! - улыбаясь сказал мужчина, вытирая окровавленый нож. - Вы, чертяка, леший вас раздери!
- Семен, идите погуляйте, у меня еще дела.